Все новости
Голодный ребёнок внутри
11 февр. 2018
421
Читал историю чая. Один китайский чиновник, покидая провинцию, вверенную ему на несколько лет, на вопрос, сколько ему нужно лодок, ответил: «одна». Он не взял с собой ничего, кроме необходимого в пути, чем всех очень удивил: обычно уезжали на множестве лодок, гружённых добром. Так вот этот чиновник, встречая генерала, угощал его только чаем и фруктами. Но тут вмешался его племянник, который в тайне от дяди приготовил множество яств для такого важного гостя и подал их на многих тарелках. Дядя не подал вида, но после отъезда генерала задал племяннику трепку за вмешательство.
Интересно, что должно быть внутри, для того чтобы не нужно было много лодок, а на встрече высокопоставленных чиновников подавали чай и фрукты?
Почему наши застолья столь обильны? Почему нужно не просто поесть, а нужно нажраться во всех смыслах? Ответ прост – внутри нашего поколения голодные дети. Я отчётливо помню трёхчасовые очереди за колбасой с мамой в трудном казанском детстве. Потом талоны на масло, которого хватало на две недели из месяца. Помню мешки с картошкой, которые надо было где-то хранить. Помню голодную перестройку и как где-то, отхватив коробку детского питания со шпинатом, мы на ней сидели неделю в общежитии. Но всё это полуголодное детство, в котором всё же всегда был хлеб насущный.
А ещё я ощущал всей сутью по-настоящему голодное детство родителей. Как в оккупации сестра 6 лет выкармливала совсем маленькую маму, пережёвывая ей запасенные из разграбленных магазинов коржики, а сама их не ела. Потому что нужно было малышке-сестре, а то она не выживет. Помню слышанный множество раз, как попытку избавиться от травмы, страшный рассказ отца. Его сверстника в послевоенные годы забил отец за потерю хлебных карточек, которые нашли в пальто, когда стали его хоронить. И другую историю о том, как он тонул в Таганроге, не выпуская выловленных бычков – ужин для семьи.
Помню открытие первого Макдональдса и первые батончики «Марс». Первые открывшееся пиццерии. А потом помню шок от пищевого изобилия, когда первый раз оказался в Италии в гипермаркете.
Теперь Москва - город еды. В центре ресторан переходит в булочную, потом в гриль-бар, потом в кулинарную лавку и т. д. Теперь ехать за жратвой никуда не нужно.
Кажется, Карен Хорни, приехавшая в Америку, поражалась количеству рекламы с пышной грудью. Она считала, что это характерно для молодой культуры, находящейся на оральной стадии развития. Вот и я, глядя на растущее пищевое изобилие и невозможность всем этим насытиться, думаю о голодном ребенке внутри. Как в шутке, что отсутствие велосипеда в детстве не компенсируется мерседесом в зрелые годы. Возможно, нельзя накормить полуголодного ребёнка нашего детства, сколько ни сиди в дорогих ресторанах и ни покупай недвижимости. Ещё труднее накормить ребенка из голодного детства наших родителей.
А ещё в нашем советском детстве почти совсем не было секса и насилия на экране. Чтобы посмотреть очень скромную, по современным меркам, сексуальную сцену в зарубежном фильме, выстраивались очереди. А теперь этот прилавок экрана наполнен до отказа кусками тел, сливающихся в экстазе, и оторванными взрывами. То есть и в этом поле мы можем наблюдать гиперкомпенсацию для голодных.
Будут ли наши дети, выросшие в современном пищевом изобилии, свободны от голодного ребёнка внутри? Возможно, тогда чай с фруктами станет естественным для деловой встречи или дня рождения? А огромные порции и гриль-бары уйдут в прошлое? А вместе с ними уйдут изобилие насилия и порнухи с экранов. Помню кино, где аристократка приходит в «Максим» с новым французом. Ему жалко, что икра пропадёт, и он ей говорит: «Да вы ешьте, ешьте икру». А она ему так спокойно: «В ресторан ходят, чтобы пробовать, а не чтобы есть».
Эволюционные психологи объясняют проблему чуть иначе. Наша психика создавалась в условиях очень ограниченных пищевых ресурсов. Возможностей сохранения пищи практически не было. Поэтому, сталкиваясь с возможностью поесть, мы едим значимо больше, чем нужно. В тех ранних условиях за этой обильной трапезой последовала бы естественная долгая голодовка. А в современных условиях ты каждый день можешь переедать. Значит, нужен специальный контроль этого инстинкта. И лучший вариант - это осознанное питание, когда мы чувствуем каждый кусочек пищи. Вьетнамский мастер Тик Нат Хан подробно пишет об искусстве осознанно съесть мандарин.
А возможно, проблема ещё глубже, и такая пищевая булимия общества прячет нехватку любви, желание заполнить дыру низкой самооценки и тревоги неуверенности в завтрашнем дне? Ведь накормить любовью намного сложнее, чем просто накормить. Как мы обсуждали в прежних постах, эту потребность невозможно удовлетворить, если человек не обретёт источник любви внутри себя. Ведь во все времена, хорошие и плохие, одни люди оставались голодными буквально, другие не могли наесться роскошью, а третьи, пусть и редкие, всё же находили путь к внутреннему источнику счастья.
А что вы думаете о голодном ребенке внутри, о пищевой избыточности и поколениях голодных детей? Какие у вас воспоминания о полуголодном прошлом и наблюдения за сытым настоящим?
Интересно, что должно быть внутри, для того чтобы не нужно было много лодок, а на встрече высокопоставленных чиновников подавали чай и фрукты?
Почему наши застолья столь обильны? Почему нужно не просто поесть, а нужно нажраться во всех смыслах? Ответ прост – внутри нашего поколения голодные дети. Я отчётливо помню трёхчасовые очереди за колбасой с мамой в трудном казанском детстве. Потом талоны на масло, которого хватало на две недели из месяца. Помню мешки с картошкой, которые надо было где-то хранить. Помню голодную перестройку и как где-то, отхватив коробку детского питания со шпинатом, мы на ней сидели неделю в общежитии. Но всё это полуголодное детство, в котором всё же всегда был хлеб насущный.
А ещё я ощущал всей сутью по-настоящему голодное детство родителей. Как в оккупации сестра 6 лет выкармливала совсем маленькую маму, пережёвывая ей запасенные из разграбленных магазинов коржики, а сама их не ела. Потому что нужно было малышке-сестре, а то она не выживет. Помню слышанный множество раз, как попытку избавиться от травмы, страшный рассказ отца. Его сверстника в послевоенные годы забил отец за потерю хлебных карточек, которые нашли в пальто, когда стали его хоронить. И другую историю о том, как он тонул в Таганроге, не выпуская выловленных бычков – ужин для семьи.
Помню открытие первого Макдональдса и первые батончики «Марс». Первые открывшееся пиццерии. А потом помню шок от пищевого изобилия, когда первый раз оказался в Италии в гипермаркете.
Теперь Москва - город еды. В центре ресторан переходит в булочную, потом в гриль-бар, потом в кулинарную лавку и т. д. Теперь ехать за жратвой никуда не нужно.
Кажется, Карен Хорни, приехавшая в Америку, поражалась количеству рекламы с пышной грудью. Она считала, что это характерно для молодой культуры, находящейся на оральной стадии развития. Вот и я, глядя на растущее пищевое изобилие и невозможность всем этим насытиться, думаю о голодном ребенке внутри. Как в шутке, что отсутствие велосипеда в детстве не компенсируется мерседесом в зрелые годы. Возможно, нельзя накормить полуголодного ребёнка нашего детства, сколько ни сиди в дорогих ресторанах и ни покупай недвижимости. Ещё труднее накормить ребенка из голодного детства наших родителей.
А ещё в нашем советском детстве почти совсем не было секса и насилия на экране. Чтобы посмотреть очень скромную, по современным меркам, сексуальную сцену в зарубежном фильме, выстраивались очереди. А теперь этот прилавок экрана наполнен до отказа кусками тел, сливающихся в экстазе, и оторванными взрывами. То есть и в этом поле мы можем наблюдать гиперкомпенсацию для голодных.
Будут ли наши дети, выросшие в современном пищевом изобилии, свободны от голодного ребёнка внутри? Возможно, тогда чай с фруктами станет естественным для деловой встречи или дня рождения? А огромные порции и гриль-бары уйдут в прошлое? А вместе с ними уйдут изобилие насилия и порнухи с экранов. Помню кино, где аристократка приходит в «Максим» с новым французом. Ему жалко, что икра пропадёт, и он ей говорит: «Да вы ешьте, ешьте икру». А она ему так спокойно: «В ресторан ходят, чтобы пробовать, а не чтобы есть».
Эволюционные психологи объясняют проблему чуть иначе. Наша психика создавалась в условиях очень ограниченных пищевых ресурсов. Возможностей сохранения пищи практически не было. Поэтому, сталкиваясь с возможностью поесть, мы едим значимо больше, чем нужно. В тех ранних условиях за этой обильной трапезой последовала бы естественная долгая голодовка. А в современных условиях ты каждый день можешь переедать. Значит, нужен специальный контроль этого инстинкта. И лучший вариант - это осознанное питание, когда мы чувствуем каждый кусочек пищи. Вьетнамский мастер Тик Нат Хан подробно пишет об искусстве осознанно съесть мандарин.
А возможно, проблема ещё глубже, и такая пищевая булимия общества прячет нехватку любви, желание заполнить дыру низкой самооценки и тревоги неуверенности в завтрашнем дне? Ведь накормить любовью намного сложнее, чем просто накормить. Как мы обсуждали в прежних постах, эту потребность невозможно удовлетворить, если человек не обретёт источник любви внутри себя. Ведь во все времена, хорошие и плохие, одни люди оставались голодными буквально, другие не могли наесться роскошью, а третьи, пусть и редкие, всё же находили путь к внутреннему источнику счастья.
А что вы думаете о голодном ребенке внутри, о пищевой избыточности и поколениях голодных детей? Какие у вас воспоминания о полуголодном прошлом и наблюдения за сытым настоящим?