Экшн – ловушка сознания

Вчера поздним вечером листал телевизионные каналы. В борьбе за мое внимание победил боевик. “Крепкий орешек”, немного адаптированный к отечественной матрице. За ту половину фильма, что я посмотрел – герой спасает Рим, заложников в цирке, собственного ребенка, ну и неизбежно убивает несколько десятков плохих парней.

Остановлюсь на эпизоде, где бронетранспортер с террористами давит десяток машин ДПС. Есть ощущение, что в этот момент зрителю предлагается идентифицироваться собственно с бронетранспортером и почувствовать себя волком, удирающим сквозь флажки охотников, или медведем, разбрасывающим во все стороны лающих на него собак. Вопрос в студию: почему у меня не возникает в этот момент сострадания к простым гаишным парням, кости которых ломаются внутри этих машин, к террористам-смертникам, захваченным героическим архетипом, к сценаристам и режиссерам, наполняющим насилием мир, к своему слабому и уставшему мозгу, который тратит драгоценное мгновение жизни на захваченность этим экшеном?
Подсказка: утро вечера мудренее, поэтому эта светлая мысль приходит мне утром. Вечером уставший мозг не только научпоп не может уже видеть, но даже на тонкое европейское кино не настраивается. Он захватывается главной иллюзией кармы - экшеном.

Итак, первый ответ: чтобы относительно развитому сознанию быть захваченным боевиком, нужно устать. Усталость ума обрекает нас оказаться во власти кармического сна.

Второй важный фактор - скорость, позволяющая жить в мифе. Давайте замедлим эпизод и покажем его медленнее в 10 раз – захваченность потеряется. Давайте в деталях посмотрим, что на самом деле происходит с жертвами героев – сострадание неизбежно включится. То есть скорость сна, фильма, фильма нашей жизни не позволяет нам проснуться. Для пробуждения от сна страдания жизни нам нужно замедлиться и отдохнуть. Но почему же мы этого не делаем? Потому что нужно спасаться и спасать мир. Если герой остановится и задумается, мир погибнет. Именно тревога и стоящий за ней страх конца света заставляют нас оставаться в плену героического сценария, бежать и работать до изнеможения а потом смотреть боевик. Чтобы проснуться с утра и снова побежать спасать мир. Так замыкается матрица сражения и бегства в колесе сансары.

Но разве мир не гибнет, разве не нужно его спасать от плохих парней, и не важно, где расположено их гнездо? Разве прямо здесь в сети не нужно сражаться до последнего с собственной Тенью, спроецированной на либерала или сталиниста? Если крысу помещают в клетку и регулярно бьют электрическим током, она не может убежать, испытывает глубокий стресс и быстро погибает. Но если то же самое делать с двумя крысами, помещенными в эту клетку, они начинают драться и живут значимо дольше. Герой в фильме сам жертва предательства, и наверняка бы спился от депрессии, если бы не нашел себе множество плохих крыс.

Так и мы без регулярных скандалов и сражений в сетях просто погибнем? Но может стоит на миг остановиться, прекратить сражение с другой крысой и задуматься о том, кто же этот нехороший экспериментатор, включающий ток. Возможно, в этот момент я могу проснуться от сна матрицы и понять, что другая крыса, клетка, ток, экспериментатор - в моем беспокойном уме?
Мир действительно может погибнуть в любую минуту, как от внешних причин, так и от рук человека. Но это может произойти завтра, а может через миллионы лет. А вот то, что произойдет наверняка, это наша собственная смерть. Поэтому конец света, во многом, это конец моей личной вселенной. Значит, за моей вовлеченностью в экшн фильма и жизни лежит мой страх смерти. В экшене я, во-первых, религиозно трансформирую его в конец света и, как божественный герой, спасаю мир от гибели. Во-вторых, я получаю настоящего врага, которого не жалко уничтожить, а значит, могу позволить моей деструктивности, а значит и инстинкту смерти, погулять в волю.

В-третьих, и это самое неприятное открытие, я могу бессознательно идентифицироваться со злом и разрушить этот мир. Значит, в глубине меня спрятано желание разрушить мир? Ведь один из главных драйвов экшена - это не только спасение мира, но и его разрушение. Вот почему зрителю приятно смотреть, как бронетранспортер давит машины ДПС, или как взрываются дома и рушатся города.
Так мы встречаем в себе две силы: разрушающую и спасающую от этого разрушения. Мы балансируем на тонкой грани полного разрушения мира и спасения его в последний момент. Вот она волшебная алхимия экшена, возгоняющая до предела наши желания разрушать и страхи, связанные с этими желаниями.

Но посмотрим на это не в стиле позднего фрейдизма, попробуем найти за нашим мастурбационным оргазмом экшена не только инстинкты, но и желание освобождения. Когда бронетранспортер выпрыгивает за границы конвоя, разрушая, как подросток, границы, поставленные взрослым, на миг мы прикасаемся к свободе, хотя почти мгновенно возвращаемся в ловушку героической матрицы. Этот вкус свободы связан с возможностью выйти за границы нашего спящего ума, то есть проснуться.
Внутри экшена осознать природу своего сна почти не возможно, но вот поутру можно и задуматься свежими мозгами. Тогда мы можем понять драйв экшена не только как удовлетворение инстинктов, как возможность смещения тревоги смерти на конец света, как сражение внутри себя, но и как путь освобождения. Нам важно понять наше стремление к свободе не как желание умереть или разрушить внешние границы, а как желание освободиться от границ нашей Персоны, созданных нашим умом и мешающих быть собой, то есть быть миром. Начало этого пути - в исследовании страха смерти и желания выйти из матрицы или клетки с крысами. Следующий шаг этого пути - в осознании, как наш ум постоянно создает этот экшн жизни, и как мы можем не быть им захвачены. Постепенно мы приходим к пониманию, как мы можем освободить себя из клетки своего ума, оставаясь в его истинной природе. Мы можем наблюдать, как наш ум создает сны, и не включаться в них, а видеть светоносную и иллюзорную их природу в сам момент их возникновения. Так, герой, спасающий мир или его разрушающий, может стать мудрецом, мир понимающим и помогающим другим обнаружить свою настоящую природу.

Но вернемся к вопросу о сострадании. Думаю, именно скорость, спасение мира и стоящие за ними желание и страх смерти блокируют сострадание. Принять свою смерть, понять, что исцеление души не связано с бессмертием, открыть сердце для мира так как он есть, значит открыть его для любви.
А какой ваш любимый фильм в стиле экшн? Какой любимый фрагмент?

Чем вас захватывает экшн? Какие у вас мысли о его природе? В чем вы согласны и не согласны с моим анализом и предлагаемой деконструкцией матрицы?