23 июн. 2017
1329
В нашей культуре этот период имеет негативную смысловую нагрузку. Мы, говоря о старости, как будто говорим о чем-то плохом, нам не хочется этого, нам хочется это отодвинуть, чтобы это было подальше и не с нами. Когда читаешь Эриксона, абсолютно освобождаешься от этого ощущения, он описывает старость как один из самых замечательных и продуктивных периодов в жизни человека.
Но мы помним, что она бывает разная. Сейчас мы поговорим о позитивных моментах. За счет чего старость такая замечательная? Всю жизнь человек стремился к свободе. Он сначала стремился освободиться от родительских оков, потом он вступает в продуктивные отношения и там также нет никакой свободы. И вот эта мечта о свободе отодвигается еще на какое-то время. Только в старости, считает Эриксон, человек обретает ту степень свободы, о которой он мечтал всю жизнь. Дети выросли. Они есть, взрослые и счастливые и им не надо утром варить кашу. Да, это безусловно американская старость. Но здравое зерно какое? Эриксон говорит о том, что это не «свобода от», а свобода выбора. В старости я имею право отказаться от всего, что мне не интересно. Я отдал свои долги. Я буду делать что-то только в том случае, если это доставляет мне удовольствие. И это мой свободный выбор. В это время человек может поменять род деятельности (писать картины например) потому что он не мог себе этого позволить раньше, в продуктивной деятельности.
В это время человек может поменять род деятельности. Кто-то начинает в старости писать картины, в продуктивной жизни у него не было на это времени, а сейчас - есть. Когда мы себе можем это позволить? Только в старости.
Какой круг общения?
Здесь, поскольку есть два варианта, мы так и говорим о двух вариантах. Первый вариант - крайнее сужение круга общения до соседей: дети выросли и живут сами, на работу не хожу, с друзьями общаться уже физически тяжело. Поэтому мой круг общение это те, кто оказался рядом. Что в этом плохого? Соседи это случайные люди. Мы вряд ли бы стали общаться с человеком в каком-то другом случае. И поэтому это общение редко доставляет полное удовлетворение.
Есть другой вариант. Это выход на общение с человечеством. То есть ничем не ограниченный круг общения. Да, конечно, это старость американская, но что-то в этом есть. Человек начинает писать мемуары. Для кого? Зачем? Своим детям? Нет, дети выросли и его в этот момент не слушают. Он делает что-то, вообще для людей. Он делает что-то людям, которых может быть и не знает лично. Появляется качество, которое называется «генеративность». Это самый высокий вариант заботы, когда речь идет не о заботе о конкретных людях, а забота о будущих поколениях, о людях, забота о людях, которые может быть даже сейчас не живут. Я хочу что-то оставить людям. Каким людям? Да все равно каким. Грядущим поколениям.
Путешествия
Кто больше путешествует? Молодежи некогда. У них есть ограниченный отпуск. Это не жизнь человека, который в обязательствах. Да, наши пожилые люди не имеют такой экономической возможности. Но они тоже смотрят новости, их интересует экономико-политическая ситуация. Им важна судьба человечества и они этим людям сочувствуют и сопереживают. Это работа с поколением внуков. Не поколение детей, дети действительно оторвались и у них сейчас свои задачи развития. Поколение внуков, но не своих внуков, а вообще детей. Это все от генеративности. И вот таким образом расширяется и расширяется круг общения и человек находится не в изоляции.
Задачей развития Эриксон еще раз ставит задачей поиск эго-идентичности. Еще раз перед человеком ставится вопрос: «Кто я?» и «Какой я?» и если подросток решал этот вопрос испытывая себя, пожилому человеку уже не надо
Эриксон еще раз ставит перед человеком вопрос Эго-Идентичности. И если подросток решал этот вопрос испытывая себя и экспериментируя, то у пожилого человека огромный опыт, ему не нужно экспериментировать, ему остается только анализировать. Эриксон реабилитирует один феномен, который до него воспринимался, как явление регресса: пожилые люди много говорят о своем прошлом, много вспоминают и рассказывают, возвращаясь к одним и тем же эпизодам жизни. Некоторые говорят, что это потому, что это люди, у которых нет будущего и настоящего. Эриксон говорит, что это феномен, который помогает решить задачу развития: человек еще раз переосмысливает, он может выйти из этих воспоминаний, с пониманием своих ошибок и того, что он не успел в жизни. И замечательный путь, когда человек, поняв свои ошибки и решает хоть что-то сделать для того, чтобы хоть как-то изменить свой жизненный путь.
Именно в этом процессе понимания и обретения себя человек обращается к своим родителям. Понимание своих родителей, настоящее сопереживание и сочувствие им и они играют в жизни человека может быть даже большую роль, нежели чем в продуктивной стадии или в юности. Они ведут внутренний диалог и обретают сильное качество - мудрость. Только анализируя огромный прожитый путь, только понимая до конца свои истоки, можно наконец понять, что в жизни главное, что важно, а что не важно. И как только человек обретает мудрость - ему очень хочется поделиться и передать мудрость. Но так мудрость не передается, это бессмысленно. Ее можно только обрести для себя. И поймет ее только другой мудрец, тот, кто находится в том же состоянии. Но молодой человек и человек даже в продуктивной стадии, не будет опираться на чужую мудрость.
В слабом качестве личности это презрение. Мы понимаем, что этот как раз вот этот одинокий человек, покинутый своими близкими, ощущающий пустоту вокруг себя, но анализируя свой путь, он не готов признать увидеть свои шаги и свои ошибки, поэтому у него возникает обида и озлобленность: «Они все виноваты!» Поэтому молодежь ужасная, дети неблагодарные, нравы ужасные, правительство кошмарное. Это очень тяжело такому человеку, - прийти к полному разочарованию этим миром. Но удивительный парадокс: этот человек цепляется за жизнь. Эриксон пишет об отношении к смерти. В старости нельзя не думать о смерти, это близкая перспектива и мысли о смерти возникают у всех. Но вот отношение к этой смерти может быть разное. Эриксон говорит о том, что если это счастливая старость, он удовлетворен своим жизненным путем, он легче принимает неизбежность смерти. Если продуктивная стадия прошла эффективно, человек может сказать: «Весь я не умру». А вот если я одинок и у меня презрение, то единственное, что меня с этим миром связывает - мое физическое существование. И вот у этих людей страх смерти очень высок: они не любят эту жизнь, они ее презирают, но уйти из этой жизни они очень боятся. И они начинают предпринимать усилия, продлевая свою жизнь. И такие люди, говорит Эриксон, уходят из жизни раньше, чем физически умирают. Их уже нет. Потому что все, чем они заняты - борьба за поддержание собственной жизни. Эриксон говорит о том, что возможно принять факт смерти в свою биографию, но это свойственно больше личностям на более высокой ступени развития.
Но мы помним, что она бывает разная. Сейчас мы поговорим о позитивных моментах. За счет чего старость такая замечательная? Всю жизнь человек стремился к свободе. Он сначала стремился освободиться от родительских оков, потом он вступает в продуктивные отношения и там также нет никакой свободы. И вот эта мечта о свободе отодвигается еще на какое-то время. Только в старости, считает Эриксон, человек обретает ту степень свободы, о которой он мечтал всю жизнь. Дети выросли. Они есть, взрослые и счастливые и им не надо утром варить кашу. Да, это безусловно американская старость. Но здравое зерно какое? Эриксон говорит о том, что это не «свобода от», а свобода выбора. В старости я имею право отказаться от всего, что мне не интересно. Я отдал свои долги. Я буду делать что-то только в том случае, если это доставляет мне удовольствие. И это мой свободный выбор. В это время человек может поменять род деятельности (писать картины например) потому что он не мог себе этого позволить раньше, в продуктивной деятельности.
Можно задать вопрос: а внуки? Но вообще, у внуков есть родители и это их ответственность. Некоторые считают, что юридическое право, да, есть. Но морального права - нет. На самом деле, дети это забота родителей, а не бабушек и дедушек. У пожилого человека есть право не работать и не ухаживать за внуками. Как правило, он продолжает что-то из этого делать. Но это его свобода выбора.
В это время человек может поменять род деятельности. Кто-то начинает в старости писать картины, в продуктивной жизни у него не было на это времени, а сейчас - есть. Когда мы себе можем это позволить? Только в старости.
Какой круг общения?
Здесь, поскольку есть два варианта, мы так и говорим о двух вариантах. Первый вариант - крайнее сужение круга общения до соседей: дети выросли и живут сами, на работу не хожу, с друзьями общаться уже физически тяжело. Поэтому мой круг общение это те, кто оказался рядом. Что в этом плохого? Соседи это случайные люди. Мы вряд ли бы стали общаться с человеком в каком-то другом случае. И поэтому это общение редко доставляет полное удовлетворение.
Есть другой вариант. Это выход на общение с человечеством. То есть ничем не ограниченный круг общения. Да, конечно, это старость американская, но что-то в этом есть. Человек начинает писать мемуары. Для кого? Зачем? Своим детям? Нет, дети выросли и его в этот момент не слушают. Он делает что-то, вообще для людей. Он делает что-то людям, которых может быть и не знает лично. Появляется качество, которое называется «генеративность». Это самый высокий вариант заботы, когда речь идет не о заботе о конкретных людях, а забота о будущих поколениях, о людях, забота о людях, которые может быть даже сейчас не живут. Я хочу что-то оставить людям. Каким людям? Да все равно каким. Грядущим поколениям.
Путешествия
Кто больше путешествует? Молодежи некогда. У них есть ограниченный отпуск. Это не жизнь человека, который в обязательствах. Да, наши пожилые люди не имеют такой экономической возможности. Но они тоже смотрят новости, их интересует экономико-политическая ситуация. Им важна судьба человечества и они этим людям сочувствуют и сопереживают. Это работа с поколением внуков. Не поколение детей, дети действительно оторвались и у них сейчас свои задачи развития. Поколение внуков, но не своих внуков, а вообще детей. Это все от генеративности. И вот таким образом расширяется и расширяется круг общения и человек находится не в изоляции.
Задачей развития Эриксон еще раз ставит задачей поиск эго-идентичности. Еще раз перед человеком ставится вопрос: «Кто я?» и «Какой я?» и если подросток решал этот вопрос испытывая себя, пожилому человеку уже не надо
Эриксон еще раз ставит перед человеком вопрос Эго-Идентичности. И если подросток решал этот вопрос испытывая себя и экспериментируя, то у пожилого человека огромный опыт, ему не нужно экспериментировать, ему остается только анализировать. Эриксон реабилитирует один феномен, который до него воспринимался, как явление регресса: пожилые люди много говорят о своем прошлом, много вспоминают и рассказывают, возвращаясь к одним и тем же эпизодам жизни. Некоторые говорят, что это потому, что это люди, у которых нет будущего и настоящего. Эриксон говорит, что это феномен, который помогает решить задачу развития: человек еще раз переосмысливает, он может выйти из этих воспоминаний, с пониманием своих ошибок и того, что он не успел в жизни. И замечательный путь, когда человек, поняв свои ошибки и решает хоть что-то сделать для того, чтобы хоть как-то изменить свой жизненный путь.
Именно в этом процессе понимания и обретения себя человек обращается к своим родителям. Понимание своих родителей, настоящее сопереживание и сочувствие им и они играют в жизни человека может быть даже большую роль, нежели чем в продуктивной стадии или в юности. Они ведут внутренний диалог и обретают сильное качество - мудрость. Только анализируя огромный прожитый путь, только понимая до конца свои истоки, можно наконец понять, что в жизни главное, что важно, а что не важно. И как только человек обретает мудрость - ему очень хочется поделиться и передать мудрость. Но так мудрость не передается, это бессмысленно. Ее можно только обрести для себя. И поймет ее только другой мудрец, тот, кто находится в том же состоянии. Но молодой человек и человек даже в продуктивной стадии, не будет опираться на чужую мудрость.
В слабом качестве личности это презрение. Мы понимаем, что этот как раз вот этот одинокий человек, покинутый своими близкими, ощущающий пустоту вокруг себя, но анализируя свой путь, он не готов признать увидеть свои шаги и свои ошибки, поэтому у него возникает обида и озлобленность: «Они все виноваты!» Поэтому молодежь ужасная, дети неблагодарные, нравы ужасные, правительство кошмарное. Это очень тяжело такому человеку, - прийти к полному разочарованию этим миром. Но удивительный парадокс: этот человек цепляется за жизнь. Эриксон пишет об отношении к смерти. В старости нельзя не думать о смерти, это близкая перспектива и мысли о смерти возникают у всех. Но вот отношение к этой смерти может быть разное. Эриксон говорит о том, что если это счастливая старость, он удовлетворен своим жизненным путем, он легче принимает неизбежность смерти. Если продуктивная стадия прошла эффективно, человек может сказать: «Весь я не умру». А вот если я одинок и у меня презрение, то единственное, что меня с этим миром связывает - мое физическое существование. И вот у этих людей страх смерти очень высок: они не любят эту жизнь, они ее презирают, но уйти из этой жизни они очень боятся. И они начинают предпринимать усилия, продлевая свою жизнь. И такие люди, говорит Эриксон, уходят из жизни раньше, чем физически умирают. Их уже нет. Потому что все, чем они заняты - борьба за поддержание собственной жизни. Эриксон говорит о том, что возможно принять факт смерти в свою биографию, но это свойственно больше личностям на более высокой ступени развития.