Взгляд на генограмму через мифологию
Мы связаны со своими предками глубокими корнями, которые не видимы, но ощущаются нами. Любая семейная история наполнена различными событиями и переживаниями, их спектр столь велик, что бывает невозможно сказать – какая все-таки наша семья. Мы понимаем, что семьи разные, в каждой есть свои принципы, правила, традиции. В дальнейшем мы осознанно и не осознанно используем родительскую семью как основу для построения взаимоотношений в своей, но зачастую сталкиваемся с трудностями, которые не укладываются в наши представления об отношениях, семье. А бывает, что сами создаём такие отношения, которые совершенно противоречат родительским семейным устоям.
И в том и другом случае, когда проблемы становятся очевидными, мы сталкиваемся с необходимостью погружаться в семейную историю, чтобы понять, какие не прожитые стороны семейных отношений влияют на нас, хотя и не видны. Они отправляют нас исследовать глубже свою генограмму как себя самого. Как правило, даже на собственном семейном древе можно найти различные сценарии семейных отношений. Ведь любое правило порождает исключения, такой баланс необходим для развития как отдельной личности, так и целой семейной системы в поколениях. Поэтому, исследовать семейные истории не только интересно, но и полезно, чтобы лучше понимать возможности психологического развития для себя.
Есть такой способ – смотреть на семейное древо сквозь призму мифов (мы используем древнегреческую мифологию), что даёт возможность различать на нем наиболее значимые рисунки семейной истории.
Как происходит, что из поколения в поколение передаются одинаковые сценарии взаимоотношений?
Обратимся к известному мифу о Нарциссе, чтобы понять, как вообще формируется закономерность сценария. Юноша Нарцисс, влюбившийся в своё отражение в воде, долго и мучительно вглядывался в него, не замечая ничего вокруг, умер от этой безответной любви. Также в детстве ребенок смотрит на своих родителей, ожидая найти в их глазах своё отражение - отклик и принятие различных переживаний. Для ребенка очень сложно самому наблюдать за собой, детское Эго только формируется и не способно контролировать захватывающие его эмоции и чувства, в этом ему должны помочь взрослые, которые рядом. Часто родители способны дать ребенку то, что он хочет – сопереживают, называют чувства, будто отзеркаливая их, принимают его самые разные проявления – от любви до ненависти. Но не редко родители не могут (или не хотят) ответить на какие-то эмоции, чувства, оставляют их без реакции, пропускают или же вообще запрещают. Тогда эти не отзеркаленые части себя обесцениваются внутри, подавляются и отправляются на долгое мучительное хранение в бессознательное.
Подобное обесценивание - не редкость, более того, в каждом из нас есть то, что «пропустили» родители, ведь и правда, даже если очень стараться, невозможно ответить на все запросы ребенка, а тем более противоречивые. А если учесть, что в наших родителях также что-то пропускалось их родителями, тогда в этих местах они просто не способны чувствовать, сопереживать и отзеркаливать своих детей. В связи с этим становится понятнее, почему в каждом из нас есть такие нарциссические пустоты, которые мы не замечаем, но которые ограничивают нас в самовыражении, в чувствах, в проживании каких-то частей жизни и себя. И здесь, в этих не отзеркаленных частях души, мы как Нарциссы обречены на мучительный поиск себя в других. Часто бывает, что мы ищем себя в своем партнере и даже собственных детях, бессознательно следуя желанию заполнить пустоту и это очень болезненно. Но искать себя в другом – не слишком перспективное занятие, потому что в какой-то момент может стать и этого недостаточно. Если не развить недостающее в себе, не обогатив свою жизнь новым опытом, бессознательное нарциссическое страдание не отпустит, любовь будет постоянно казаться недостаточной и безответной.
А представьте, что такие «пустоты» передаются не одним, а нескольким поколениями?
Одни и те же «мертвые» части души как по наследству «гуляют» по семейному древу. Такие закономерности в итоге могут дать определенный рисунок семейной истории - сценарий. Например, возьмем такой мифологический пример – миф о рождении Богини мудрости Афины. Великий громовержец повелитель Олимпа - Бог Зевс родил её из своей головы. Как можно понимать такой посыл мифа: родил из своей головы? Быть может, смысл этого в том, что родить из головы означает «принять разумное, волевое решение». Но также приходят ассоциации про какой-то не здоровый симптом (голова Зевса очень болела перед рождением Афины), будто какая-то болезнь символизируется таким рождением. Посмотрим на Афину как на продолжение Зевса – сильную, уверенную, разумную, волевую женщину и одновременно увидим эту болезнь – женщина без женского, без материнского, не уязвимая, бесстрастная, «слишком мужская», самодостаточная. Представьте, что Ваш отец такой же авторитет маленького Олимпа – Вашей семьи. Возможно, он старше Вашей матери, возможно, он во многих отношениях сильнее её, он - глава в семье.
И у него появляется дочь, которую он как бы «сделал сам», выбрал её своей любимицей (возможно, среди других детей и даже сыновей) и которая должна стать умной, мудрой, трудолюбивой, терпеливой, целеустремленной девочкой, опорой и надеждой своего отца, быть похожей на него. Она должна нести в мир лучшее, что создано им, поддерживая его авторитет и ценности. Какой будет расти такая девочка? Будучи подростком, когда ей захочется влюбиться без рассудка, забыв про свои многочисленные обязанности – учебу, семью, дом, она не найдет одобрения в его глазах и обесценит эти желания в себе. Когда она захочет, будучи молодой женщиной, соблазнять, обольщать, покорять мужские сердца, окунувшись в любовь с головой, то скорее всего эта не дальновидная глупость (с позиции логика и стратега) никогда не будет одобрена им. Все эти порывы, чувства, желания «умрут» в её душе, так и не найдя себе места. И никогда она не сможет найти себе столь же достойного мужа как её отец, потому что не может быть двух королей на одном троне, а найдя себе такого мужа, ей бы пришлось предать своего отца, она никогда не решится на это, а скорее даже не сумеет желать такого мужчину, найдя себе более слабого (с позиций патриархального уклада). Любовь, обольщение как «потеря головы» не приемлемы для Афины – дочери своего отца, она не может потерять голову, ведь она была даже рождена «головой» - рассудком, разумом, логикой. Какой будет взрослая женщина, не получившая в детстве, юношестве принятия своих женских качеств? Она будет личностью, с одной стороны, самодостаточной, разумной, волевой, но с другой стороны, ей будет сложно быть женщиной - слабой, уязвимой, любящей и любимой. Она будет хорошим другом для мужчин, будет, вероятно, больше любить сына, чем дочь или воспитывать дочь, похожей на себя и на своего отца, лишая её глубокого женского опыта. Она может быть с мужем, без него, но она никогда не будет нуждаться в нем как женщина, ведь женская природа и сексуальность в ней не проявлена, не принята, не отзеркалена. Представьте, что Афина в женской части семейного древа становится повторяющимся сценарием. Это испытание для потомков, как и любой другой слишком жесткий сценарий. Конечно, не бывает «Афин» в чистом виде, но сценарий может быть чрезмерно доминирующим как в отдельной личности, так и на семейном древе.
Можно ли изменить семейный сценарий?
Наверное, нет, но его можно увидеть, осознать, выделив в нем слабые и сильные стороны, тем самым обогатить. К счастью, в мифологии на любой миф всегда есть иной миф или персонаж, в которых есть потенциал для развития первого. Если говорить мифологическим языком, то на любую Афину найдется Медуза Горгона – уязвимая прекрасная женщина, сначала превращенная Афиной в чудовище, а потом убитая; богиня любви Афродита, которая получила золотое яблоко как прекраснейшая, уязвив тем самым Афину. Эти персонажи – недостающие части Афины, не прожитые грани её души, которые особенно сильны в психике, когда не видимы, не осознаны.
Возможных семейных сценариев, как и мифов довольно много, они живут в наших семьях, укрепляются поколениями и дают свои плоды на семейных древах. В этих плодах много силы, возможностей, которые следующие поколения берут от своих предков, но также много тех не проговоренных, не прожитых, оставленных без чувств и эмоций пустот, которые ограничивают нас, обозначая пространство для нового опыта.