О методике толкования снов

Описания снов, с которыми мы будем иметь дело, представлены участниками семинара. В большинстве случаев это воспоминания взрослых о своих детских снах, а не рассказы самих детей. Это несколько затрудняет анализ: мы уже не можем расспросить того ребёнка, который видел сон, и вынуждены пользоваться другими средствами. Однако и в том случае, когда мы получаем описание сна напрямую от ребёнка, возникают определённые сложности. Приходится учитывать, что ребёнок может вовсе не дать нам никакой информации: например, он слишком напуган своим сном, чтобы думать о связанных с ним ассоциациях. Более того, в самой природе ранних детских снов заложено отсутствие каких-либо ассоциаций, поскольку в них проявляется часть бессознательного, ещё чуждая сознанию, опережающая его во времени. Именно ранние сновидения крайне значимы, поскольку приходят из глубин личности и часто несут в себе информацию о будущем человека. Последующие сны постепенно становятся всё менее важными, за исключением тех случаев, когда человеку предназначена особая судьба. В период с начала полового созревания до двадцати лет сны вновь обретают значимость, а потом вновь теряют её до достижения тридцати пяти лет. Конечно, это не универсальная закономерность, но так происходит в большинстве случаев. Теперь я попросил бы вас хорошенько порыться в памяти и постараться вспомнить свой первый в жизни сон. Многие люди могут вспомнить свои сны, начиная с четырёхлетнего возраста, а некоторые и того раньше. Расспросите своих друзей и знакомых, помнят ли они свой первый сон. Затем соберите воедино всё, что вы знаете о них и об их семьях, и посмотрите — не заметите ли чего-нибудь интересного.

Перед тем, как начинать обсуждение конкретных снов, я хотел бы сказать несколько слов о методике толкования сновидений.
Как вы знаете, сон — естественное явление. Его нельзя вызвать намеренно. Его нельзя объяснить с помощью обычной психологии, поскольку она оперирует категориями сознания. Сон не зависит от воли эго, от наших с вами желаний, намерений и стремлений. Это непреднамеренное происшествие, как и всё остальное в природе. Точно так же мы не можем всерьёз считать, что небо сегодня пасмурное специально для того, чтобы позлить нас; просто так уж обстоят дела. Наша задача — понять, как обращаться с этим естественным явлением.

Казалось бы, лучший подход — оставаться максимально непредвзятым. Однако всё, что мы можем сказать о каком-либо событии, — в любом случае наша личная интерпретация. Мы находимся в том же положении, что и любой учёный, то есть имеем дело с явлениями, смысл которых и то, как они согласуются с законами природы, неясны. Любое значение происходящему придаём мы сами. Перед нами стоит непростая задача — перевести природные процессы на язык психики. Для этого нам придётся, за неимением других, использовать вспомогательные и приблизительные обозначения и выдвигать гипотезы... И всегда нас будут преследовать сомнения: действительно ли нам удалось верно передать картину происходящего? Конечно, кто-то может возразить, что всё это предприятие лишено смысла. Если абсолютно всё субъективно, можно с тем же успехом сказать, что природа не подчиняется никаким законам и кругом царит хаос. Примете ли вы значение, пусть пока недоступное для понимания, или же скажете: «Всё равно тут нет ни малейшего смысла», — зависит от вашего темперамента. Можно также решить для себя, что, хотя любое толкование — лишь наша гипотеза, всё же стоит попытаться отыскать истину. Однако мы никогда не сможем с уверенностью сказать, что достигли цели. Частично эту неуверенность можно преодолеть, подставив значение в другие уравнения и проверив, согласуются ли результаты. Например, сделав предположение о значении одного сна, мы можем проверить, объясняет ли оно другой сон, то есть имеет ли оно общий смысл. Кроме того, мы можем проводить контрольные тесты с помощью серий снов. Что касается исследования детских снов, я бы предпочёл иметь дело как раз с сериями, поскольку при исследовании серии снов мы зачастую обнаруживаем подтверждения или опровержения наших изначальных гипотез в последующих снах. Сны в серии имеют осмысленные связи друг с другом, как бы показывая нам центральную идею со всех ракурсов. Если мы сможем прикоснуться к этому центральному ядру, мы получим ключ к толкованию снов данного человека. Однако не всегда просто определить, где начинается и заканчивается серия сновидений. Это нечто вроде непрерывного, бесконечного монолога под покровом сознания, отрывки которого мы можем слышать во сне. Вполне вероятно, что мы постоянно видим сны, но во время бодрствования шум сознания заглушает их. Если нам удастся составить полный список [процессов бессознательного], мы увидим, что вырисовывается некое общее направление. Однако это очень сложная задача, если подходить к ней со всей серьёзностью.

Обычно мы объясняем сны с позиции причинности. Мы вообще склонны объяснять естественные явления таким образом. Однако здесь мы сталкиваемся с невероятными трудностями, поскольку строго каузальный подход пригоден лишь тогда, когда можно доказать неизбежность взаимосвязи причины и следствия. Но столь чёткую связь можно проследить главным образом в так называемой неживой природе. Мы можем ясно определить причину и следствие, когда явление изолировано и подвергнуто экспериментам, другими словами, когда установлены постоянные, единообразные условия. Однако в случае с биологическими экспериментами нам вряд ли удастся установить начальную ситуацию, которая гарантированно вызовет определённый эффект. Здесь мы имеем дело с таким трудным материалом — например, с разнообразием и сложностью условий, — что невозможно говорить о недвусмысленных причинных связях. Здесь больше подходит термин обусловленный: такие-то и такие-то условия могут привести к такому-то и такому-то результату. Так мы пытаемся заменить строгую причинность воздействием множества переплетённых условий, расширить чёткую причинно-следственную связь, открыв её для множества интерпретаций. Причинность как таковая не отменяется, но адаптируется к многослойному материалу жизни. Нужно принимать во внимание, что психе, как и любое другое биологическое явление, изначально служит определённой цели. И это утверждение никак не противоречит понятию о сне как о чём-то ненамеренном. Говоря об этом, мы подразумевали, что естественные явления происходят бессознательно, независимо от сознания. Развитие психе при этом определяется бессознательной целесообразностью. Нам остаётся только принять как факт, что всегда существовала некая основа, и всё происходящее — целенаправленной развёртывание этой первичной диспозиции. Даже, казалось бы, совершенно непреднамеренные психические и биологические явления можно исследовать, исходя из их предполагаемого назначения. Например, древняя медицина полагала, что лихорадка — в любом случае симптом болезни, и с ней необходимо бороться. Современным же медикам известно, что это сложный защитный процесс и ни в коем случае не фактор, вызывающий заболевание. Так и при работе со снами нам нужно помнить об этом аспекте внутренней целесообразности всего происходящего. Можно говорить о бессознательной нацеленности сновидения, помня о том, что это не сознательные намерения, а преследующий определённую цель автоматизм — как и клеточные реакции, он просто не может не иметь цели.

Нельзя сказать, что сон — недвусмысленное и определённое явление. Можно рассматривать его с разных углов. Я хотел бы предложить вам четыре определения, выделенных мною из разнообразных значений снов.

• Сон - бессознательная реакция на сознательную ситуацию. Вслед за определённой сознательной ситуацией следует реакция бессознательного в форме сновидения, элементы которого явно указывают на впечатление, полученное днём, компенсируя или дополняя его. Очевидно, что такой сон никогда не явился бы без данного конкретного впечатления.
• Сон отражает ситуацию, сложившуюся в результате конфликта между сознанием и бессознательным. В этом случае мы не можем указать на реальную ситуацию, вызвавшую данный сон: здесь мы имеем дело со спонтанной реакцией бессознательного. Оно добавляет свою ситуацию к какой-либо сознательной ситуации, и эти ситуации настолько отличаются друг от друга, что возникает конфликт.
• Сон представляет бессознательную тенденцию, нацеленную на изменение сознательной позиции. В данном случае то, что противопоставлено бессознательным, оказывается сильнее, и сон представляет переход от бессознательного к сознанию. Эти сны имеют большое значение: человек с определённым мировоззрением может полностью измениться под влиянием такого сновидения.
• Сон отражает бессознательные процессы, не имеющие отношения к сознательной ситуации. Такие сны, как правило, очень причудливы и трудны для толкования. Сам сновидец обычно также крайне удивлён, поскольку не может себе представить, с чего бы ему могло присниться что-либо подобное. Именно эти сны называются «большими снами». Они подобны оракулу, «somnia a deo missa». Человек, увидевший такой сон, переживает прозрение.

Сны последнего типа могут также появляться перед обострением душевной болезни или серьёзного невроза, при котором происходит прорыв бессознательного содержания. Сновидец поражён, хотя и не понимает смысла сна. Я помню один подобный случай перед началом Первой мировой войны.

Ко мне пришёл мужчина в летах, профессор церковного права в Католическом университете. Он был исполнен достоинства и напоминал пожилого Моммзена. У него было ко мне дело, а когда мы покончили с ним, он спросил: «Я слышал, вы интересуетесь снами?». Я ответил: «Да, это часть моей работы». Я почувствовал, что он захвачен сновидением, и так оно и оказалось. Это сон явился ему за много лет до нашей встречи, но он продолжал вновь и вновь вспоминать о нём:

«Сновидец находится на горной дороге, с одной стороны которой — ущелье, с другой — стена. Он сразу замечает, что стена сложена из паросского мрамора с античным желтоватым оттенком. Затем он видит обнажённую женщину, “фавну” с ногами серны, танцующую на стене. Женщина прыгает в пропасть и исчезает. На этом сон обрывается».

Это видение чрезвычайно поразило сновидца. До меня он рассказал его многим другим людям.

Приведу ещё один случай. Сновидец — мужчина тридцати одного года — пришёл ко мне на приём с жалобой на неожиданную неврастению; он был наставником в императорской семье и на этой нелёгкой службе получил нервный срыв. Меня заинтересовал тот факт, что неврастения в этом случае возникла столь внезапно, в то время как обычно она появляется раньше и прогрессирует со временем. Я спросил пациента, что произошло перед тем, как он начал испытывать боли и головокружения. Сначала он не мог припомнить ничего особенного. Я начал расспрашивать его о снах, которые он видел в тот период. И тут оказалось, что перед самым началом болезни ему приснился странный сон:

«Сновидец отправляется на прогулку по дюнам и неожиданно замечает на земле чёрные осколки. Он поднимает их: оказывается, что это доисторические реликвии. Он возвращается домой за лопатой, начинает копать в этом месте и обнаруживает древнее поселение со всеми инструментами, оружием, каменными топорами и так далее. Он сильно взволнован и просыпается в поту».

Затем сон повторился, и пациент, молодой швейцарец, испытал нервный срыв.

В психотерапии некоторые элементы, пока ещё не связанные с сознанием, могут возникать за недели, месяцы, а то и годы до проявления болезни — это прямые продукты бессознательного.

Как вы могли заметить, я подразделяю сновидения на группы в зависимости от того, какое отношение реакции бессознательного имеют к сознанию. Можно выделить множество разнообразных переходов — от реакции бессознательного, определяемой элементами сознания, до спонтанного проявления бессознательного. В последнем случае бессознательное играет роль творца, позволяя «всплыть» новому для сознания содержанию.

Частое заблуждение — полагать, что значение сна в любом случае связано с сознанием, исходя из того, что сознательное психическое содержание имеет ассоциативные связи с бессознательным. Именно из этого заблуждения родилась теория о том, что сон следует толковать единственно в контексте сознания, а бессознательное как таковое — всего лишь производное от сознания. Это не так; более того, дело обстоит совершенно противоположным образом — бессознательное старше сознания. Первобытный человек по большей части жил в бессознательном, да и мы с вами проводим в нём около трети своей жизни (примерно такая часть её уходит на сон). Бессознательное — это исходная данность, из которой снова и снова вырастает сознание. Сознание, будучи осознанным, фактически является работой, которая утомляет нас. Мы можем сконцентрироваться на сравнительно короткое время, но затем неизбежно возвращаемся в бессознательное, засыпая или погружаясь в непреднамеренные ассоциации. Как сказано в «Фаусте»: «Так вечный смысл стремится в вечной смене / От воплощения к перевоплощению». Итак, есть сны, в которых невозможно отыскать ни одной привязки к сознанию, поскольку всё действие происходит в бессознательном. То есть всё — от причины, вызвавшей сон, до его деталей — исходит из бессознательного и никак не может быть выведено из сознания. Если вы захотите принудительно связать такой сон с сознанием, вы просто нарушите его структуру, и получится полная бессмыслица.

Сновидения могут являться в результате разнообразных причин и условий. Можно примерно выделить пять возможных источников:

• Соматические причины: физические ощущения, болезни, неудобное положение во сне. Эти физические явления могут быть, в свою очередь, вызваны неосознанными психическими процессами. Древние толкователи снов отводили большую роль соматическим раздражителям, и в наши дни такое объяснение тоже встречается довольно часто. Экспериментальная психология до сих пор свято верит в то, что можно найти физическую причину любого сна. Это вообще популярная манера толкования: вы плотно поужинали, потом заснули на спине или, наоборот, на животе — и вот вам тот или иной сон.
• Другие психические раздражители, источник которых — не ваше тело, а окружающий мир: звуки, свет, тепло или холод и так далее.

Здесь я хотел бы привести пример из французской литературы. Человек видит сон, в котором предстаёт в образе французского революционера. Его приговаривают к смертной казни и гильотинируют. Он просыпается в тот момент, когда лезвие гильотины начинает падать. В момент пробуждения его стукнуло по шее куском каркаса, на котором держался полог кровати. Очевидно, он увидел сон как раз в тот момент, когда этот отвалившийся кусок начал падать.

Похоже, что подобные сны, в которых человек обладает чётким ощущением времени, в реальности вмещаются в очень короткий временной промежуток.

У меня самого был похожий случай в юности. Во время учёбы в университете мне приходилось вставать в половине шестого, поскольку лекция по ботанике начиналась в семь. Это было нелегко. По утрам горничной приходилось колотить в дверь, пока я окончательно не просыпался. И вот однажды мне приснился очень подробный сон.

«Я читал газету. В ней говорилось о том, что создалось некоторое напряжение между Швейцарией и другими странами. Затем вошло множество людей, и они принялись обсуждать политическую ситуацию; потом в моих руках оказалась другая газета, с новыми статьями и телеграммами. Окружающие ещё больше взволновались. Началось бурное обсуждение, затем последовали уличные акции, появились солдаты, артиллерия и, наконец, раздался гром пушек: разразилась война».

На самом деле выстрелы оказались стуком в дверь. Я очень ясно ощущал, что сон продолжался долгое время и пришёл к кульминации в момент стука в дверь.

В качестве доказательства того, что сны не имеют временной продолжительности, а происходят в момент звукового или иного раздражения, можно привести сложные переживания человека в момент падения:

"За несколько секунд своего падения швейцарский альпинист Хайм успел как бы со стороны увидеть всю свою жизнь"

"Тоже рассказывают и о французском адмирале, упавшем в воду и едва не утонувшем. Вся жизнь пронеслась перед его глазами в буквальном смысле"

Нужно подчеркнуть, однако, что здесь речь идёт об огромном напряжении. В такие моменты вы получаете сразу «общий вид», а не последовательность событий. Во сне такого напряжения нет — именно поэтому такие случаи не дают объяснения отсутствию временного измерения в сновидениях.

Честно говоря, я предполагаю существование другой возможности, что не менее наивно: мне кажется, что в мире бессознательного что-то происходит с самим понятием времени, что время в бессознательном как бы распадается, то есть бессознательное остаётся в стороне от течения времени и способно воспринимать вещи, которых ещё не существует. В бессознательном всё существует с самого начала. Поэтому, например, люди часто видят сны, относящиеся к событиям следующего дня или ещё более отдалённого будущего. Бессознательному нет дела до времени или причинно-следственных связей между событиями. Это касается и серий снов. Сновидения в серии не располагаются в хронологическом, последовательном порядке, привычном нам. Именно поэтому трудно сказать, какой сон идёт первым, а какой следует за ним. Если мы попытаемся охарактеризовать серию снов, мы увидим, что они не составляют хронологическую последовательность «a-b-c-d», где b следует за a, а с — за b. Скорее следует предположить существование некоего центрального источника снов. Эту идею можно графически выразить так:


Поскольку сны входят в сознание один за другим, мы представляем их с помощью временной категории и связываем их друг с другом причинно-следственной связью. Однако на самом деле первый сон может попасть в сознание позже, чем другие сны серии. Таким образом, даже серии, казалось бы, строго хронологические, на самом деле таковыми не являются. Приняв такое положение дел, мы делаем уступку нашей концепции времени. В серию может неожиданно вторгнуться новый сюжет, и столь же неожиданно исчезнуть, уступив место изначальному сюжету. На самом деле сны располагаются не последовательно, а радиально: они исходят из единого центра, и лишь потом подвергаются воздействию времени в нашем понимании. В конечном счёте, они расположены вокруг смыслового центра.

В случае с бессознательным нам приходится иметь дело с совсем иными категориями; похожую ситуацию можно наблюдать в квантовой физике, где наблюдаемый объект изменяется вследствие самого факта наблюдения — как в случае с наблюдением атомного ядра, например. В микрофизическом атомном мире действуют иные законы, нежели в мире макрофизическом. В этом отношении можно провести параллель между микромиром и бессознательным. Мы можем сравнить бессознательное с ядром атома.

В повседневной жизни также можно наблюдать, как бессознательное опережает события. В основном это довольно незначительные случаи, не имеющие каких-либо последствий, например: вы идёте по улице, и вам кажется, что вы заметили знакомого. Оказывается, что вы обознались, но чуть позже он вы действительно встречаетесь с этим знакомым. Это довольно частое явление, но столь неважное, что вы, скорее всего, подумаете: «Надо же, какое совпадение!» — и через минуту забудете об этом. Но бывают и совершенно невероятные случаи.

Такое приключилось с моим университетским другом, занимавшимся естественными науками. Его отец пообещал оплатить его поездку в Испанию, если он благополучно сдаст экзамены. Накануне экзамена моему другу приснился сон, который он сразу же рассказал мне:

«Он находится в испанском городке и приближается к площади с собором в центре, от которой отходит несколько улиц. Он пересекает площадь и поворачивает направо, поскольку хочет осмотреть собор сбоку. Поворачивая, он видит, как к нему приближается экипаж, запряженный двумя лошадьми изабелловой (кремовой) масти. В этот момент он просыпается».

Этот сон, как он сказал мне, произвёл на него огромное впечатление из-за удивительной красоты всей картины.

Через три недели, успешно сдав экзамены, он отправился в Испанию и оттуда написал мне, что его сон сбылся. Он действительно вышел на ту самую площадь и сказал себе: «Вот если бы теперь появились те лошади!». Он свернул на боковую улицу — и лошади оказались там! Его словам можно верить — это достойный человек, сейчас на государственной службе, и известен своей рассудительностью и даже сухостью. Насколько я знаю, с тех пор с ним ничего подобного не происходило.

Это не единственный случай: я могу привести десятки подобных примеров. Работая с невротиками, вы волей-неволей сталкиваетесь с такими явлениями; со временем вы начинаете разбираться в них и можете предупредить человека, что скоро что-то произойдёт. В таких случаях я говорю: «Будьте внимательны, вскоре что-то случится». Вот ещё один пример.

Пациентка — женщина средних лет. Некоторое время её сны были сосредоточены на определённой проблеме. Но неожиданно является сон, ни с чем не связанный:

«Она находится в доме одна. Вечереет. Она проходит по дому и закрывает все окна. Вдруг она вспоминает, что нужно закрыть и заднюю дверь тоже. Она подходит к двери и видит, что замка нет. Она начинает искать, чем подпереть дверь. Пока она это делает, становится ещё более темно и жутко. Неожиданно дверь распахивается, и в дом влетает чёрная пуля, поражая женщину в живот. Она кричит и просыпается».

Дом из сна моей пациентки был домом её тётушки, жившей в Америке. Она была там всего один раз, за двадцать лет до сновидения. Её семья раскололась на враждующие кланы после какой-то ссоры, и с этой тётушкой моя пациентка была в особенно дурных отношениях. За эти двадцать лет она ни разу не видела тётушку и ничего не знала о ней — вплоть до того, жива ли она вообще. Я уточнил эту информацию у сестры моей пациентки, и та подтвердила её. Я велел пациентке записать содержание и дату сна. Через три недели из Америки пришло сообщение: тётушка умерла. Это произошло в тот самый день, когда моей пациентке приснился этот сон. Типичный случай.

Такие явления часто подобны выстрелу — вспоминается, кстати говоря, «ведьмин прострел». Похожие верования встречаются и у североамериканских индейцев: шаман может «выстрелить» в вас, к примеру, так называемой «сосулькой» и вызвать болезнь. Нечто подобное можно обнаружить и в английской книге об Анне Кингсфорд. Она верила, что обладает такими возможностями. Говорят, что тибетские йоги могут «наводить порчу», посылая некий энергетический сгусток продолговатой формы. Нам не дано понять, как это работает, но consensus gentium говорит в его пользу. Жители Тибета знают об английской литературе не больше, чем моя пациентка о Тибете. У этого общего мотива должен быть некий общий источник, необычный психический фактор, который мы сегодня не можем объяснить. Я решительно против того, чтобы с высоты своего скептицизма объявить подобные случаи мошенничеством. Мне интересно, почему такие верования развиваются в разных местах независимо друг от друга. Эта идея не менее широко распространена, чем, к примеру, поверье, что мёртвые не знают о том, что умерли, и им надо об этом сообщить, чтобы они могли обрести покой. Эти мотивы независимо друг от друга обнаруживаются у спиритуалистов и примитивистов, а также в тибетских текстах. В книге Бардо Тодол (Тибетской книге мёртвых) можно найти инструкцию, как сообщить покойнику о том, что он уже умер. Возникает вопрос: чем это объясняется? На какие первичные, изначальные факты указывают все эти поверья?

3. Не только физические, но и психические явления могут вызывать сны. Бессознательное способно воспринимать психические изменения окружающей среды.

В моей коллекции есть такой случай: трёхлетнему ребёнку приснилось, что с неба спускаются два ангела, поднимают что-то с земли и уносят в небо.

Другому ребёнку приснилось, что его мать хочет совершить самоубийство. Он проснулся и с плачем побежал в комнату матери, которая уже проснулась и действительно собиралась покончить с собой.

Это примеры того, как мы можем бессознательно «чуять» психические изменения в окружающем пространстве. Неизвестно, каким образом бессознательное воспринимает такие явления. Странно здесь то, что довольно часто речь идёт не о серьёзных «маяках», как в вышеописанном случае, а о вещах достаточно тривиальных. Ещё труднее понять, почему и как бессознательное реагирует на совершенно неважные «эманации». Приведу пример:

«Случай бизнесмена, чрезвычайно интересовавшегося феноменом телепатии. Он страстно желал сам испытать что-нибудь подобное. В один прекрасный день, часа в три пополудни, он задремал в своём офисе. Ему привиделось, что в дверь его дома — он работал в городе, но жил в пригороде — звонит почтальон, дверь открывает горничная и принимает у почтальона стопку газет и писем. На самом верху стопки бизнесмен увидел жёлтый конверт и ясно запомнил, как он выглядит. Затем он проснулся и внезапно сообразил: это было видение! В четыре часа он отправился домой и первым делом спросил сегодняшнюю почту. В прихожей действительно лежала стопка писем, но жёлтого среди них не было, и бизнесмен решил, что что-то перепутал. Однако через две недели горничная принесла ему жёлтый конверт — как оказалось, он свалился за комод. Бизнесмен кинулся распечатывать конверт — бог знает, что он ожидал там увидеть. Но обнаружил всего лишь рекламную брошюру — абсолютно ему не нужную!»

В своей практике я часто сталкивался с подобными случаями. Порой во сне мы предвидим глупейшие вещи, и точность, с которой реальность затем повторяет сон, поразительна. Такие случаи происходят слишком часто, чтобы просто игнорировать их. Я уверен в существовании «незаконных» источников сновидений. Есть вещи, о которых человек вроде бы не должен знать, и однако непостижимым образом он узнаёт их, как будто впитывает из окружающей атмосферы.

У меня был коллега, странноватый, но зато с интересными идеями. Он жил за городом вместе с женой, двумя детьми и служанкой. Он записывал все сны своих домочадцев, а также тех пациентов, которые ночевали в его доме. Поразительно, но проблемы его пациентов находили отражение в снах его жены, детей и даже горничной.

Такие феномены встречаются не только в снах: например, бывает, что человек входит в комнату, и всех присутствующих пробирает дрожь. От этого человека исходит нечто, но мы не знаем, что именно.

4. До сих пор мы говорили о соматических источниках, а также психических и физических явлениях в окружающем пространстве, вызывающих сны. Теперь настало время прибавить сюда события, имевшие место в прошлом. Если вы столкнётесь с подобным явлением, отнеситесь к нему со всей серьёзностью. Если во сне фигурирует историческая личность, я обычно изучаю информацию об этом человеке, его характерные черты и окружение, поскольку таким образом можно объяснить весь остальной сон.

По странному совпадению, как раз сегодня я столкнулся с таким случаем. Женщине, витающей в облаках, слабо связанной с «земным» миром, приснилось следующее:

«Она видит круг львов, в центре которого — яма с чем-то горячим. Она знает, что должна нырнуть в эту яму. И вот она погружается в эту яму и горит, на поверхности остаётся лишь её плечо. Я нажимаю ей на плечо со словами: “Не наружу, а сквозь!”»

Сон чётко обрисовывает проблему, от которой она всегда старалась уклониться. Вместе с описанием этого сновидения она упоминает другой фрагмент сна, в котором её покровителем называется святой Евстафий. И действительно, легенда о св. Евстафии идеально вписывается в картину: Евстафий и его семейство приняли христианство, а следом за ним — и мученическую смерть в 118 г. До н. Э. Они были отданы на растерзание львам, однако львы их не тронули. Тогда мучеников умертвили, посадив в раскалённого медного быка. Пациентка ничего не знала об этой легенде.

Очень сложно объяснить появление в снах таких исторических сюжетов. В качестве разумного объяснения я мог бы предложить только то, что пациентка каким-то образом отыскала в моей библиотеке церковный календарь. Также возможно, что это был случай криптомнезии, то есть женщина когда-то читала эту легенду, но начисто забыла об этом. Можно привести несколько знаменитых случаев криптомнезии — позже мы ещё вернёмся к этому. Сейчас нас интересуют только те случаи, в которых человек стопроцентно не был знаком с данной информацией, поскольку даже близко не подходил к этой сфере. Такие случаи есть, и всегда полезно изучить литературу и ознакомиться с объективным содержанием сна. Вот особенно впечатляющий случай, который мне удалось доказать: психически нездоровый человек установил символическую связь с содержанием греческого папируса до того, как этот текст был расшифрован. Это выглядит как чудо, но нам пора привыкнуть к мысли, что такие вещи существуют, и бессознательное способно производить образы, так или иначе связанные с историческими фактами. Такие вещи относятся к архетипическому содержанию. Оно принадлежит архетипу, природа которого способна снова и снова воссоздавать идентичные образы. Такая концепция часто отвергается, но, как правило, теми, кто плохо знаком с её сутью и не может предложить другого объяснения. Невежество позволяет легко отрицать существование таких явлений, что хорошо иллюстрируют два следующих случая:

«Когда агент Эдисона проводил презентацию его нового изобретения — фонографа — в Парижской академии, профессор физики из числа приглашённых вцепился ему в горло и начал кричать, что он “чревовещатель”.

Галилей предложил своим оппонентам посмотреть в телескоп и самолично убедиться в существовании спутников Юпитера. Но те не пожелали смотреть!»

Следующая группа — сны, которые были изначально связаны с сознанием, но давно уже потеряли эту связь, так что кажется, будто её никогда и не существовало

Итак, рассмотрим содержание, утратившее связь с сознанием. Образы из таких снов невозможно воспроизвести сознательно. В них появляются лица, фигуры, ситуации, строения, мебель или другие привязки, которые относятся к детству, но за прошедшие годы были полностью забыты.

Год назад мне приснился сон, в котором я увидел лицо мужчины. После длительных раздумий ко мне вернулось воспоминание моего детства — мне было тогда около десяти лет. Это было лицо нашего соседа, давно уже умершего. Оно начисто выветрилось у меня из памяти, но в этом сне вернулось в первоначальной ясности. Сознательно я в жизни бы его не вспомнил. И когда через пару дней я снова подумал об этом сне, оказалось, что я не могу вспомнить то лицо — хрупкий образ вновь растаял.

Таким образом, во снах может проявляться криптомнезия, то есть впечатления, мысли, образы, знания, которыми сновидец некогда обладал, но затем полностью утратил память о них.

С такой криптомнезией я столкнулся, читая Ницше. Отрывок, в котором Заратустра отправляется в преисподнюю, и капитан сходит на берег поохотиться на кроликов, привлёк моё внимание.

Я спросил его сестру, миссис Фёрстер-Ницше, единственного человека, который мог мне что-либо сообщить о его детстве, не мог ли её брат позаимствовать этот мотив из «Blatter aus Prevorst» Юстиниуса Кернера. Она ответила, что они с братом совершенно точно читали эту книгу, когда ему было 10 лет: она была в библиотеке их дедушки.

Теодор Флурнуа, знаменитый женевский психолог и философ, приводит описания похожего случая в книге «От Индии до планеты Марс». Звучит как название фантастического романа, однако это научный труд. Флурнуа описывает феномен медиума Элен Смит, в своё время наделавший в Женеве много шума. Это история великой любви к собственному анимусу. Глоссолалия в этом случае (Элен Смит в состоянии транса говорила на нескольких неизвестных языках) также объясняется криптомнезией. Она была частой гостьей в обществе, где немного владели санскритом. Доподлинно неизвестно, использовала ли она это своё знание, но я склоняюсь к этой версии.

Последняя группа — сны, предсказывающие будущие психические аспекты личности, которые в данный момент не воспринимаются как таковые. Речь идёт о будущих событиях, о которых в настоящем ещё ничего не известно

Такие сны указывают на грядущее действие или ситуацию, ещё не имеющую предпосылок в текущем психологическом состоянии сновидца. В особенности удивительно появление ключевых событий будущего в детских снах. Неясно, стоит ли относить сюда случаи, когда, например, человеку снится, что он погибнет в железнодорожной катастрофе, и в итоге сон сбывается. Возможно, здесь речь идёт о сверхъестественном телепатическом предчувствии.

Иногда новые конструкции личности, абсолютно чуждые и недоступные для объяснения на данный момент, могут проявить себя в процессе развития. Порой такие сны на всю жизнь оставляют неизгладимый след в памяти.

Женщина среднего возраста (примерно от 45 до 50) рассказала мне сон, который увидела в возрасте четырёх лет:

«Её преследует пьяная старуха в красном корсете».

Ничего подобного тогда не произошло в действительности и вряд ли могло произойти: моя пациентка выросла в добропорядочной обеспеченной семье. Возможно, она могла бы увидеть нечто подобное в какой-нибудь пьесе в Лондоне, но её семья жила за городом. Тем не менее, в семилетнем возрасте она увидела второй впечатляющий сон:

«Ей нужно постирать бельё в корыте, наполненном кровью».

И снова красный цвет. С семи лет ей начал снится повторяющийся тревожный сон:

«Она находится в прихожей какого-то частного дома. Здесь есть дверь, мимо которой нужно быстро пройти. Этой двери нужно избегать. Однако она знает, что ей придётся войти туда и спуститься в тёмный подвал».

Затем в одном из снов она всё же входит в эту дверь:

«Она стоит на лестнице, собираясь спуститься вниз. Её переполняет тревога. Вдруг она видит призрачную фигуру и просыпается с криком ужаса».

Эта женщина вела в высшей степени духовное существование; она так и не вышла замуж. Только в сорок пять лет она поняла, что обладает сексуальностью. До этого момента она совершенно не осознавала сей факт. Понимание пришло к ней лишь тогда, когда она начала лечиться от серьёзного невроза.

Сон с преследованием всегда означает: это хочет проявиться, это хочет слиться с вами. Если во сне вас преследует разъярённый бык, лев, волк, знайте: какой-то аспект личности хочет приблизиться к вам. Вы хотели бы отмежеваться от него, вы считаете его чем-то чуждым — но в результате он лишь становится всё более опасным. И его стремление соединиться с вами растёт. Лучшая позиция в такой ситуации: «Что ж, подойди и съешь меня!». При работе с такими снами следует убедить человека ни в коем случае не сопротивляться, не убегать от преследователя. Иное в нас превратилось в хищника, потому что мы сами отвергли его. Как только мы примем его существование, оно станет чем-то ещё. Как сказал Фауст: «Вот, значит, чем был пудель начинен!». Это его дьявол, Мефистофель. До этого момента Фауст был отделён от него, не осознавал эту свою часть. Он уже склоняется к самоубийству, настолько невыносима для него такая ситуация. Он должен встретиться со своей тенью, повернуться и посмотреть на самого себя с другой стороны.

Моей пациентке также необходимо было понять, что она слишком отдалилась от своего нижнего, телесного мира. Для начала ей нужно было принять факт существования крови, ведь «кровь, надо знать, совсем особый сок». Это инстинктивная, живая часть человека, олицетворяющая огонь, страсть. Сон о двери в подвал был наставлением: «Теперь спустись вниз и посмотри, что там!». Если бы она послушалась, то смогла бы встретиться со своей обратной стороной. Ей следовало сказать страшному призраку: «Ах вот ты где! Подойди, покажись!». Тогда у неё появился бы шанс приблизиться к обретению целостности.

Однако маловероятно, чтобы четырёхлетний ребёнок что-либо знал о подобной проблеме. В конце концов, не можем же мы приписывать ребёнку психологию взрослого человека. Но, как бы странно это ни звучало, бессознательно ребёнок уже обладает психологией взрослого. С самого рождения — можно даже сказать, ещё до рождения — личность уже является тем, чем ей предстоит стать. Основная структура формируется очень рано. Такие ранние сны рождаются из целостности личности, вот почему они позволяют нам увидеть большую часть того, что мы позже упускаем. Жизнь вынуждает нас разделять, разграничивать. И именно поэтому мы теряем самих себя и вынуждены искать себя заново. Придя к целостности, мы заново открываем себя и понимаем, какими мы на самом деле были всё это время. Я хотел бы рассказать вам ещё один детский сон. Это сон девочки трёх-четырёх лет, повторившийся три раза за год и навсегда оставшийся в её памяти:

«Над Землёй проносится комета. Земля воспламеняется, и люди гибнут в этом пламени. Девочка слышит их крики и просыпается».

Это один из космических детских снов. Такие сны кажутся чуждыми, странными, остаётся только недоумевать: откуда мог ребёнок взять идею о человечестве, гибнущем в пламени всемирного пожара? Это абсолютно архаичный образ: огонь, уничтожающий весь мир. О чём говорит тот факт, что такой образ явился маленькому ребёнку? На самом деле, мы не можем интерпретировать это сновидение. Древний толкователь снов сказал бы: «Этому ребёнку предназначена особая судьба, однажды эта связь с космосом проявит себя». Когда в античном мире взрослому человеку снился подобный сон, он сообщал о нём на ареопаге, а в Риме — в Сенате. Древние люди также собирались послушать такие сны, поскольку чувствовали, что их содержание касается всех.

Нам тоже следует обращать внимание на такие сновидения, в первую очередь, в том, что касается их общего значения. Сновидец должен быть готов к вторжению общества в свою жизнь — скорее всего, ему не светит счастливый семейный очаг, его ждёт роль в обществе, коллективе.

Итак, шесть вышеперечисленных пунктов — это наиболее основные причины и условия сновидений.

Сон никогда не бывает простым повторением предшествующего опыта, за одним исключением: сны после шока или боевой психологической травмы иногда полностью копируют реальность. Кстати говоря, это доказательство травматического эффекта. Шок в таких случаях не получается психифицировать. Особенно это заметно в процессе выздоровления, когда психе пытается превратить его в психическое потрясение, как в следующем сне:

«Вечер. Сновидец сидит в своей комнате и чувствует, что снаружи что-то происходит. Он не знает, что именно, но ему кажется, что к дому подошли дикие звери. Он выглядывает в окно и видит львов. Он захлопывает окна и двери, но львы всё равно врываются в дом, с грохотом распахивая дверь. И тут взрываются гранаты!».

Попытка бессознательного интегрировать шок провалилась, и прорвался изначальный образ, вызвавший потрясение. Пациенты с такими травмами могут испытывать нервные припадки при стуке, хлопке — любом звуке, хотя бы смутно напоминающем взрыв или выстрел. Попытки преобразовать шок в тщательно выстроенную психическую ситуацию могут к концу лечения увенчаться успехом, как мне самому довелось увидеть, изучая серии снов британского офицера. Взрыв гранаты постепенно превратился в атаку львов и другие опасности, с которыми сновидец затем смог сразиться. Шок, так сказать, впитался в его сознание. В этом случае пациенту удалось превратить эффект шока в психический опыт. Если мы сталкиваемся с шоком в «чистом», не психическом виде, мы не можем справиться с ним с помощью психики. Например, мы не можем ничего поделать с физическим повреждением или инфекцией (напрямую). Психически мы можем влиять лишь на явления, имеющие психическую же природу. Видимо, боевую психологическую травму так трудно вылечить именно потому, что в большинстве случаев она сопровождается тяжёлой телесной травмой, вызывающей непсихические повреждения в нервной системе.

Все прочие сны никогда не повторяют в точности события прошедшего дня. Бывает, однако, что во сне может повториться какое-либо дневное происшествие, но если этот сон записать и тщательно сравнить с реальностью, непременно обнаружатся различия.

Одна из моих пациенток отказывалась поверить в психологическую значимость снов. Она считала их всего лишь копиями событий прошедшего дня. Однажды она явилась ко мне с триумфальным заявлением: ей якобы приснилось точное воспроизведение событий накануне; в этот день она посещала зубного врача. Он осмотрел её зубы с помощью зеркальца и сказал ей нечто — не буду повторять, что именно. Во сне эта сцена в точности повторилась. Однако, когда я начал выяснять подробности, оказалось, что во сне табличка на двери дантиста находилась не там, где обычно. Я спросил: «А как выглядела сама дверь?». «Похожа на вашу», — был ответ.

Заметьте, что в то время я жил при клинике Бургхольцли! Я продолжил расспросы, и внезапно оказалось, что дантист во сне был одет в ночную рубашку! Можете себе представить, что происходило во сне далее.

Она увидела этот сон, потому что в реплике дантиста было нечто наводящее на определённые мысли, хотя ни сам он, ни моя пациентка не заметили этого. Однако её бессознательное немедленно откликнулось, связав этот намёк с эротическим переносом на меня. Сон стремился ещё усугубить этот перенос.

Этот пример, пожалуй, ближе всего к буквальному повторению дневных событий. В моей практике ни разу не встречалось точной копии — только приблизительные. Вот ещё один пример.

Мой пациент стал свидетелем того, как машина сбила ребёнка. Ночью ему снова приснилось это происшествие, однако с некоторыми отличиями: ребёнок лежал на другом боку, одежда была другого цвета, вокруг были другие люди. Сам сновидец также действовал во сне иначе.

В этом случае, как и в предыдущем, бессознательное воспользовалось дневными событиями, чтобы донести до сновидца его собственную проблему: он «давит» своего внутреннего ребёнка. Он отказывается увидеть собственную детскую сторону. Сон говорит ему: «Смотри, что происходит, вот так ты давишь ребёнка».

Как вы помните, в самом начале я говорил, что нам следует посмотреть на сны с позиции причинности. Правда, мы не можем утверждать, что причинность существует, но если мы хотим применять научный подход, целесообразно будет предположить, что природные процессы — не просто случайный порядок отдельных событий, а явления, соединённые причинно-следственными связями. Затем мы перешли к тому, что психе по природе имеет бессознательную цель, направление. Эта гипотеза также очень важна. Далее, при работе со снами мы представляем их как нацеленные, осмысленные причинно-следственные связи. Этот момент критично важен для понимания снов.

Фрейд первым начал работать со снами, исходя из убеждения, что их содержание представляет осмысленные причинные связи. Он покончил с научным суеверием, будто бы сон — случайный набор бессмысленных образов и потому не может быть истолкован. Однако когда гипотеза успешно применяется на практике, всегда возникает желание построить на её основе теорию. Этим и занялся Фрейд, превратив одну из точек зрения, применимую при рассмотрении снов, в целую теорию.

Фрейд считал сны прежде всего исполнением желаний. Наиболее прозрачные случаи: вы голодны и видите во сне роскошный обед; или вы испытываете жажду и грезите о желанном стакане воды или холодного пива. Эти сны берут начало в соматических источниках, и их довольно легко изобразить как исполнение желаний. Однако дальше Фрейд столкнулся со сновидениями, которые уже не так легко было привязать к желаниям. Тогда он решил, что это скрытые исполнения желаний, подразумевающие, что по той или иной причине желание не может быть исполнено напрямую. Отсюда следует, что должен существовать некий цензор. Но кто он? Он ведь не может быть сознательным! Фрейд отвечает: может! Роль цензора играет «вторая половина» сознания. Получается, сновидец играет сам с собой: сам себе сообщает о своём желании, но так искажает его, чтобы невозможно было догадаться о его сути. Он рассказывает себе придуманную историю, чтобы скрыть, чего он хочет на самом деле. Бессознательному, по этой теории, приходится выполнять непростую работу: ведь необходимо как можно больше запутать сновидение. Во-первых, ему известны желания, в существовании которых я не хочу себе признаться. Во-вторых, оно могло бы показать мне их прямо, но предпочитает исказить их до неузнаваемости. Похоже, что в голове у каждого из нас сидит маленький злобный гоблин, который говорит: «Я отлично знаю, что у тебя на уме, но тебе не скажу, а вместо того так переверну всё с ног на голову, что ты никогда не сообразишь, в чём здесь суть». Зачем же сновидению искажать желание? Фрейд спешит с ответом: чтобы не мешать нам спать! Такие видения, несовместимые с нашим сознанием, непременно разбудили бы нас, поэтому добрый цензор заботливо прячет их истинное значение. Однако такое предположение не выдерживает критики: ведь на самом деле ничто не мешает здоровому сну больше, чем сновидения. Кто из нас хоть раз в жизни не просыпался от кошмара и не ворочался после этого часами? Можете видеть, с какими трудностями мы сталкиваемся, пытаясь объяснить сны исключительно с позиции сознания. Фрейд говорит о неосознанном желании. Возникает неизбежный вопрос: чьё это желание? Нам остаётся лишь заключить, что это желание бессознательного. Но если это так, то где находятся эти желания?

Все эти сложности заставили меня отказаться на время от каких бы то ни было теорий и подойти к толкованию снов непредвзято. Я начал с использования техники Фрейда — свободных ассоциаций — и обнаружил следующее: таким образом можно выявить скрытые комплексы пациента, но вы не сможете сказать с уверенностью, присутствуют ли они в отправной точке ассоциаций — в сновидении. Например, вам приснился лев, и вы начинаете приводить свои ассоциации. Выясняется, что лев для вас — голодное, ненасытное животное. Вам приходит в голову, что вы и сами ненасытны в своих желаниях — и вот мы обнаружили комплекс. Фрейд заключает, что этот комплекс должен содержаться и во сне, поскольку сон — искажённое выражение комплекса, страстной фантазии, жажды власти, сексуальности. В логике такое редуктивное объяснение называется «reductio in primam figuram».

Представьте, что вы путешествуете поездом по Индии или, скажем, России, и видите за окном непонятные надписи. Работая со свободными ассоциациями, вы в итоге снова придёте к своим скрытым комплексам. Выходит, вы в любом случае придёте к своим комплексам, ведь они притягивают вас. Происходит следующее: при свободном ассоциировании цепочка ассоциаций приводит к тому или иному комплексу. Это происходит естественным образом и, так сказать, без торможения: вы просто «сваливаетесь» в комплекс. Таким образом, если вы обнаруживаете комплекс при помощи свободных ассоциаций, это вовсе не означает, что он содержался в изначальном образе из сна. В итоге я решил, что такой метод не применим для моих целей, поскольку, хотя пациент неизбежно обнаруживает свои комплексы, это практически ничего не говорит о самом сне. Возможно даже, что бессознательное стремилось к освобождению именно от этих комплексов, чтобы спокойно иметь с ними дело! Может быть, это и есть истинное достижение бессознательного! В конце концов, комплексы — нарушители спокойствия, и вполне вероятно, что бессознательное само по себе стремится к нормальному функционированию и старается вытащить нас из ловушки комплексов. Да, комплекс — самая настоящая мышеловка. Допустим, вы спокойно, рационально беседуете с человеком. Но вдруг вы ненароком затронули его комплекс — и всё! Он превращается в жертву своих «дурацких» идей и начинает бегать по замкнутому кругу. Комплекс сдерживает, стерилизует человека, превращая его в мономана. По моему предположению, сама природа стремится вывести человека из этого порочного круга.

Итак, чтобы узнать истинное значение сна, я попытался выделить из него первоначальный образ и подобрать к нему всевозможные ассоциации. Таким образом, я продвигался концентрическими кругами, вместо того, чтобы зигзагами свободных ассоциаций уходить в сторону от изначального образа. Итак, вопросы к сновидцу теперь звучат так: «Что это для вас означает? Что вы думаете об этом? Что ещё приходит в голову в связи с этим?». Тогда как при свободном ассоциировании цепочка вопросов строится так: «Что вам приходит в голову в связи с этим? А дальше? А потом?». Получается, что пациент даёт ассоциации к предыдущим ассоциациям, отдаляясь от основного предмета. Я же, напротив, решил оставаться неподалёку от изначального образа. Я назвал этот метод, по контрасту с «reductio in primam figuram», амплификацией (amplificatio — расширение). Я исхожу при этом из очень простого принципа: я не знаю ничего о сновидении, не понимаю его значения и не представляю себе, какое место занимает тот или иной образ в сознании сновидца. Поэтому я расширяю существующий образ, пока он не обретёт чёткие очертания.

Сон состоит из ряда элементов, и амплификацию необходимо применять к каждому из них. Предположим, первый элемент — «лев». Я записываю ассоциации к нему, затем помещаю выражение, описывающее его, на место этого образа в картине сна. Например, лев ассоциируется с «жаждой власти» самого пациента или другого человека, и я ставлю «власть» в скобках на место «льва». То же самое проделываю и с остальными элементами (см. схему ниже), и в итоге расшифровываю всё послание.



Так с помощью личных амплификаций мы получаем истинное значение сна. Нам нужен контекст, чтобы понять смысл того или иного образа. Только после множества опытов нам, может быть, удастся сформулировать теорию о происхождении и значении снов.

С помощью техники личной амплификации мы можем выявить в первую очередь субъективное значение сна. Однако, как мы знаем, немалая часть снов имеет не индивидуальную, а коллективную природу. Не нужно далеко ходить за такого рода универсальными образами. Некоторые можно найти в нашей речи, не говоря уже о тех, что скрываются в глубине наших душ. Если одна женщина называет другую змеёй, всем понятно, что она имеет в виду; если мужчина известен как хитрый лис, картина также ясна. Тот же символ льва можно толковать в общепринятом понимании: лев — царь зверей, символизирует власть, и мы не ошибёмся, предположив, что и во сне этот образ имеет схожее значение, хотя и с оттенками личных ассоциаций. Это позволяет нам справляться с толкованием снов и вовсе без ассоциаций, поскольку в самом нашем языке содержится целый арсенал символов. Вам даже может присниться фигура речи, к примеру, человек в вашем сне падает в яму («Чтоб ты провалился!»). Итак, поскольку в нашей речи существуют такие общие образы, мы вполне можем понять хотя бы общую картину сна без привлечения ассоциаций.

Такая возможность полезна при работе со снами, имеющими коллективную, безличную природу: к образам таких снов почти невозможно подобрать свои ассоциации. Сюда относятся, как я говорил в начале, и детские сны. Однако и взрослые нередко видят сны, к которым не могут привести ассоциаций, так что мы не можем увидеть контекст образа. В большинстве случаев это настолько странные видения, что их смысл можно разгадать лишь с огромным трудом. Такие сны всегда содержат мифологический аспект, который не получается истолковать с помощью личных амплификаций. Недостаточно в данном случае и общих языковых образов. Толкование таких сновидений требует уверенного знания символов и мифологических сюжетов. Нам нужно знать, что хранится в кладовой человеческого ума: чем больше мы знаем, тем лучше нам удастся понять некоторые символы. На данном семинаре мы вынуждены будем применять этнопсихологический метод, поскольку мы собираемся иметь дело с детскими снами, для которых в большинстве случаев личные ассоциации отсутствуют. Посмотрим, как далеко нам таким образом удастся продвинуться. Полученные выводы не всегда будут казаться нам удовлетворительными. Цель этого семинара — практика на основе реального материала. Смысл не в том, чтобы в поте лица «раскапывать» блистательные интерпретации. Нам придётся довольствоваться поиском символов в широком психологическом контексте и проникновением с их помощью в психологию сновидца. Приведу небольшой пример:

«Сновидец находится в простом деревенском доме. Он рассказывает крестьянке о предстоящем долгом путешествии в Лейпциг. На горизонте появляется огромный рак (и в то же время ящер) и хватает сновидца клешнёй. Неожиданно в руке сновидца оказывается прутик лозоходца, он дотрагивается им до головы чудовища и убивает его».

Что типично в этой ситуации? Здесь присутствует крестьянка — нечто примитивное. В любом случае, её появление во сне немаловажно. Она старше сновидца — может быть, это его мать? Оставим это под вопросом. Далее, именно ей он рассказывает о планируемой поездке в Лейпциг. Между двумя этими элементами должна быть причинная связь. Сновидец поднимает этот вопрос именно при встрече с крестьянкой. Где связь между матерью-простолюдинкой и великим походом? Можно поискать примеры в литературе.

Участник семинара: Пер Гюнт!
Профессор Юнг: Да, а ещё? Автор этого произведения умер совсем недавно.
Участник семинара: Барлах!
Профессор Юнг: Да, пьеса Барлаха «Мёртвый день» (Der tote Tag). Слепой отец рассказывает сыну, какие удивительные картины видел во сне. Сын восклицает: «Я должен увидеть всё это наяву!». Но его мать отвечает: «Сперва тебе придётся похоронить мать». И убивает лошадь, на которой сын собирался уехать.

Вот вам связь между матерью и планами сына: мать не хочет отпускать своего ребёнка. У сына грандиозные планы, однако он сможет воплотить их только тогда, когда мать даст ему свободу; и чем больше он привязан к матери, тем более великие планы он строит. Эти мечты должны быть достаточно привлекательными, чтобы заставить его освободиться от материнского влияния. Ведь так соблазнительно остаться под материнским крылышком, в бессознательном состоянии, в безопасности и безответственности; никогда не бросай мамочку! Разрыв с родителями — «осквернение храма, движение назад» (Ницше); отделиться от матери — святотатство. Как мы видим, грандиозные планы сына тесно переплетаются с его зависимостью от матери.

К двум символам «матери» и «плана» добавляется третий символ — «чудовище». Сновидец не успел ещё рассказать о своей поездке, как появляется огромный монстр с клешнями, наполовину ящер, наполовину рак, и хватает его. И это также его мать, но другая, смертоносная мать. У любой матери есть две стороны: она дарит ребёнку жизнь, растит его, заботится о нём, но как только он собирается покинуть её, она всеми силами стремится его удержать. Именно поэтому мать у Барлаха говорит: «Сперва тебе придётся похоронить мать». Однако у сына не хватает духу это сделать; он не может убить собственную мать, и она поглощает его. Другая сторона материнства — ужасная пожирающая мать. Она подобна Матери Земле, из которой мы все произошли и в которую вернёмся; она есть жизнь, и она же есть смерть; она — Великая госпожа мрака, как говорится в полинезийском мифе. Этруски хоронили пепел своих мертвецов внутри статуи богини Матуты. Таким образом покойный возвращался в материнское чрево. В описываемом сне пожирающая мать появляется в виде чудовища. Мы заключаем, что здесь и кроется разгадка: сновидец так и не разорвал связь с матерью. На этот раз ему удалось спасти с помощью волшебства, но волшебство не решит его проблему раз и навсегда.

Итак, нам удалось дать удовлетворительное объяснение, не прибегая к личным ассоциациям сновидца. Частный случай вечной трагедии: у этого человека были большие планы, он хотел взлететь высоко, но на деле у него так и не получилось избавиться от тоски по прошлому, и это сгубило его. Это и в самом деле трагедия. На пике жизни бессознательное довело его до невроза. У него развилась горная болезнь, начались головокружения. Он попытался «изгнать» недомогание и всё же реализовать свои планы — и потерпел сокрушительное поражение.

Таким образом, существует возможность толкования снов исключительно объективным способом, не используя личные ассоциации.

С помощью этого примера я хотел бы проиллюстрировать ещё один момент. Если вы имеете дело со сложными сновидениями, полезно разбивать их содержание на группы. Вот общий план, которому можно следовать:

• Место действия: место, время, действующие лица.
• Экспозиция: изображение проблемы.
• Перипетия: изображение трансформации, возможно, катастрофы.
• Лизис: результат сна, значимое завершение.

Теперь рассмотрим наш пример согласно только что описанной схеме.

• Место действия. Место: простой деревенский дом. Персонажи: крестьянка, сам сновидец.
• Экспозиция. Амбициозные планы сновидца, мечты об успехе.
• Перипетия. Чудовище хватает сновидца.
• Лизис. Чудовище умирает.

Это типичная структура сна. Попробуйте посмотреть на сны с такой позиции! Большинство снов имеют схожую структуру. Бессознательное вообще склонно к театральности, это основа всех драм и мистерий, первоисточник всех религиозных ритуалов.

_
Карл Густав Юнг "Семинар по детским сновидениям". Глава 1: "О методике толкования снов". 1938 год