23 июл. 2018
1418
Насколько наши знания интегрируются в жизнь? Например, наше знание о том, что Земля вращается вокруг Солнца. У большинства из нас в этом нет сомнений, и мы узнали это очень давно. Но как это повлияло на нас? Мы всё равно говорим о закате и рассвете, потому что так и удобнее, и проще, и кажется безопаснее. Ведь глубокая интеграция этого знания в жизнь подразумевает перенос центра из нас во что-то вне нас. А мы являемся лишь периферийной планетой, вращающейся вокруг огромной станции производства энергии. Если двигаться дальше, то и эта огромная станция - лишь маленькая звёздочка на периферии галактики одной из множества галактик.
Юнг применил эту аналогию к жизни психической и предложил модель, где наше любимое Эго вращается вокруг солнца нашей Самости. А вместе с Эго вокруг Самости вращаются и другие наши субличности или комплексы. Если продолжить эту космическую метафору за пределы личной системы, то становится понятно, что солнце нашей Самости - лишь звёздочка в космосе коллективного сознания.
Зададимся логическим вопросом: где находится вселенная, и как она эволюционирует? И одновременно не будем искусственно разделять мир на физический и психический. Ответ на этот вопрос довольно логичен: вселенная находится в сознании и эволюционирует вместе с сознанием или, по-другому, она и есть это сознание.
Какие чувства у нас вызывает это открытие? Как, впрочем, и любая попытка сделать знания о внешнем мире знаниями, интегрированными в саму суть переживания, она вызывает временное ощущение хаоса и неустойчивости. Мы привыкли опираться на ограниченную и кажущуюся стабильной иллюзию материальности. Но любое наблюдение в сочетании с размышлением над этой материальностью показывает её нестабильность.
К нам приходит чувство собственной незначимости, стремительной конечности и мелкости на фоне глобальной картины космических процессов. Здесь мы имеем переживания одиночества, конечности бытия, так характерные для экзистенциальной философии и психологии. Но эти чувства мы тоже поддерживаем искусственно, цепляясь за Я, как материальный и конечный объект физического мира.
Оставаясь в этих переживаниях, мы не делаем следующего шага в познании: не видим связи между физическим и психическим. Или, точнее, мы остаёмся в плену ложной каузальности, предполагая, что из материи возникает психика, или что сознание - высшая форма материи. Хотя психику сразу можно определить, как феномен, соединяющий материю и сознание.
Но мы, наблюдая корреляцию между физическим и психическим, вправе сделать и противоположное предположение: психическое, или сознание, создаёт материю, в том числе, и материю наших переживаний. Тогда мы можем отождествляться не с ограниченным материальным Я, заключённым в оболочку тела (ясно, что это привычка, наработанная нашей жизнью от рождения), а с сознанием, в котором помещается вселенная. А ускорение в расширении вселенной лишь отражение ускорения расширения сознания.
Если это знание становится переживанием, мы преодолеваем страх смерти. Ведь, по сути, страх смерти - это страх неизвестности или страх потери ограниченного телом сознания, а значит, и страх расширения нашего сознания. Плотная иллюзия тела даёт нам временную опору для идентификации и цепляния сознания. Это помогает нам временно избавиться от страха расширения сознания, делая Эго центром нашей вселенной.
Но даже внимательное наблюдение за телом, как процессом непрерывных изменений, или знания о нём, как о сложной симбиотической системе множества биологических видов и части мировой информационно развивающейся сети, выбрасывает нас из этого ограниченного цепляния.
Тогда большая часть наших переживаний связана с неосознаваемым конфликтом между цеплянием к ограниченному уровню развития сознания и любознательной тягой к расширению сознания. На одной стороне этого конфликта – цепляние за уютный домик иллюзии изолированного тела и константности Эго. На другой - призыв более развитого уровня сознания, который мы слышим, как голос самости или Бога в «путешествии героя».
Сопротивление развитию сознания можно видеть в отрицании или вытеснении любых знаний, делающих картину жизни более сложной, например, в том, что мой любимый может любить не только меня или в том, что нет ничего постоянного. Любопытство или зов расширения сознания можно видеть в любой попытке узнать новое и интегрировать это знание в своё переживание мира.
Особенно ярко оно проявляется в попытке узнать себя, неизменно ведущей к пониманию Я как звёздочки в безбрежном пространстве света сознания. А вы ощущаете этот конфликт внутри себя?
Юнг применил эту аналогию к жизни психической и предложил модель, где наше любимое Эго вращается вокруг солнца нашей Самости. А вместе с Эго вокруг Самости вращаются и другие наши субличности или комплексы. Если продолжить эту космическую метафору за пределы личной системы, то становится понятно, что солнце нашей Самости - лишь звёздочка в космосе коллективного сознания.
Принять такую картину вселенной и психической жизни, не как абстрактное знание, а как повседневную реальность, не просто сложно, но и страшно. То есть незнание защищает нас от ужаса знания? Но мы обречены на этот ужас, если только не делаем следующего шага в познании, цепляясь за материальность объекта и субъекта, которые были опорой нашего незнания.
Зададимся логическим вопросом: где находится вселенная, и как она эволюционирует? И одновременно не будем искусственно разделять мир на физический и психический. Ответ на этот вопрос довольно логичен: вселенная находится в сознании и эволюционирует вместе с сознанием или, по-другому, она и есть это сознание.
Какие чувства у нас вызывает это открытие? Как, впрочем, и любая попытка сделать знания о внешнем мире знаниями, интегрированными в саму суть переживания, она вызывает временное ощущение хаоса и неустойчивости. Мы привыкли опираться на ограниченную и кажущуюся стабильной иллюзию материальности. Но любое наблюдение в сочетании с размышлением над этой материальностью показывает её нестабильность.
К нам приходит чувство собственной незначимости, стремительной конечности и мелкости на фоне глобальной картины космических процессов. Здесь мы имеем переживания одиночества, конечности бытия, так характерные для экзистенциальной философии и психологии. Но эти чувства мы тоже поддерживаем искусственно, цепляясь за Я, как материальный и конечный объект физического мира.
Оставаясь в этих переживаниях, мы не делаем следующего шага в познании: не видим связи между физическим и психическим. Или, точнее, мы остаёмся в плену ложной каузальности, предполагая, что из материи возникает психика, или что сознание - высшая форма материи. Хотя психику сразу можно определить, как феномен, соединяющий материю и сознание.
Но мы, наблюдая корреляцию между физическим и психическим, вправе сделать и противоположное предположение: психическое, или сознание, создаёт материю, в том числе, и материю наших переживаний. Тогда мы можем отождествляться не с ограниченным материальным Я, заключённым в оболочку тела (ясно, что это привычка, наработанная нашей жизнью от рождения), а с сознанием, в котором помещается вселенная. А ускорение в расширении вселенной лишь отражение ускорения расширения сознания.
Если это знание становится переживанием, мы преодолеваем страх смерти. Ведь, по сути, страх смерти - это страх неизвестности или страх потери ограниченного телом сознания, а значит, и страх расширения нашего сознания. Плотная иллюзия тела даёт нам временную опору для идентификации и цепляния сознания. Это помогает нам временно избавиться от страха расширения сознания, делая Эго центром нашей вселенной.
Но даже внимательное наблюдение за телом, как процессом непрерывных изменений, или знания о нём, как о сложной симбиотической системе множества биологических видов и части мировой информационно развивающейся сети, выбрасывает нас из этого ограниченного цепляния.
Тогда большая часть наших переживаний связана с неосознаваемым конфликтом между цеплянием к ограниченному уровню развития сознания и любознательной тягой к расширению сознания. На одной стороне этого конфликта – цепляние за уютный домик иллюзии изолированного тела и константности Эго. На другой - призыв более развитого уровня сознания, который мы слышим, как голос самости или Бога в «путешествии героя».
Сопротивление развитию сознания можно видеть в отрицании или вытеснении любых знаний, делающих картину жизни более сложной, например, в том, что мой любимый может любить не только меня или в том, что нет ничего постоянного. Любопытство или зов расширения сознания можно видеть в любой попытке узнать новое и интегрировать это знание в своё переживание мира.
Особенно ярко оно проявляется в попытке узнать себя, неизменно ведущей к пониманию Я как звёздочки в безбрежном пространстве света сознания. А вы ощущаете этот конфликт внутри себя?